Россия становится малограмотной?

На наши вопросы отвечает медицинский психолог, кандидат медицинских наук, доцент Владимир Николаевич Пугач, руководитель группы исследователей психофизиологических проблем нарушений чтения у современных детей и подростков.

Владимир Пугач, Москва

Элла Максимова,
«Известия»

Корр: В нашей газете «Известия» была напечатана статья «Уровню университетов грозит понижение». Но только ли университетам? Падение грамотности у целого поколения, неумение бегло читать означают падение общей культуры. Это — реальная опасность для всего общества.

В. Н. Пугач: Да, это так. В последнее время, читая студенческие рефераты по психологии, так же, как и любой преподаватель вуза в России, убеждался, что с каждым годом падает элементарная грамотность студентов. Это факт.

Мы провели некоторые исследования и сделали первые выводы (по первому образованию я — медик, по второму — психолог)

Корр: Что же вы обнаружили?

В. Н. Пугач: Чаще всего я бываю в школах Москвы, Казани и Кирова. В последние годы у педагогов, обучающих грамоте малышей, опускаются руки. В каждом первом классе возникают проблемы с чтением у 12-15 детей. А плохо, с муками читающий ребенок очень быстро начинает испытывать отвращение к этому процессу, а затем и к учёбе. Как следствие меняется отношение к учёбе вообще. Именно эти дети, обратите внимание, вне зависимости от социального положения семьи, становятся сперва «коридорными», потом «уличными». Их легче всего затягивает криминальная среда. Причём, они вовсе не принадлежат к печально знаменитой категории ЗПР (дети с задержкой психического развития). У этих — интеллект выше, а то и значительно выше среднего! Это очень умные дети! Но они не способны сосредоточиться, забывчивы, суетливы, неусидчивы. Некоторые не могут досмотреть до конца даже любимую получасовую телепередачу. Они доводят «до белого каления» и учителей, и родителей, чаще всего считающих их попросту лентяями и бузотёрами. А это вовсе не так. Трудное поведение — не блажь, не плод неуёмного баловства или напротив педагогической запущенности.

Психологи говорят о «синдроме нарушения внимания в сочетании с гиперактивностью» (СНВГ). Врачи — о «минимальных мозговых дисфункциях» — ММД (разные отделы мозга созревают не одновременно). О кричащей актуальности проблемы говорит такой факт. На позапрошлом Всероссийском съезде педиатров из 980 опубликованных докладов этим детям было посвящено более 300! Учёные давно бьют тревогу.

Корр: Речь идет, вероятно, не только о России?

В. Н. Пугач: Конечно. И в Европе, и в Америке цифры — сопоставимые с нашими.

В США есть официальная формулировка для школьного аттестата — «функциональная неграмотность». Любопытный факт: знаменитая кинозвезда Шерон Стоун (у неё, кстати, коэффициент интеллекта — IQ = 176; при норме — 98-110. В тот год она заработала 18 млн. долларов) на вопрос журналиста о ее хобби сказала: «О, я начала читать. Оказывается, это так интересно!». Оказывается, с детства у неё была алексия, то есть, она вообще не умела читать. А тексты сценариев запоминала со слуха. И только недавно психологи провели ей коррекцию, и Шерон Стоун начала читать.

Корр: В чем состоит механизм необучаемости, почему нормальный ребенок не то что не хочет — не может овладеть чтением?

В. Н. Пугач: Мы провели исследования, во время которых эти дети следили за движением светового зайчика. Так вот, у большинства из них в начале или конце световой строки взгляд обязательно соскальзывал. Потеря строки при чтении слов, расположенных с края, заставляет ребенка водить пальцем по тексту, пользоваться линейкой. То же самое я наблюдал, как ни удивительно, у иностранных студентов, испытывающих непреодолимые трудности с чтением на русском языке. Кстати, им очень тяжело за рулем — не успевают заметить машину, появляющуюся справа или слева.

Корр: Причины?

В. Н. Пугач: Много. Главная для большинства детей — непосильные школьные нагрузки в сочетании с более медленным созреванием головного мозга. Плюс — падающий во всём мире иммунитет к стрессам, экология и прочие вселенские факторы. Однако уровень благосостояния семьи, возможностей государства очень сказывается на исправлении положения, на реабилитационных программах.

Корр: Значит, коррекция возможна?

В. Н. Пугач: Мы на пяти экспериментальных плащадках в различных городах России уже убедились в этом. Игровая терапия для детских садов, курсы для учителей начальной школы, родителей, специальный прибор для тренировки глаз. Результат виден уже через несколько недель. Как итог 9-летней работы, нами подана заявка на патент США.

Мы, психологи, на данном этапе развития науки МОЖЕМ и обязаны научить любого ребенка легко читать. Нужно осознать меру риска для общества, регулярно получающего из школы весьма высокий процент полуграмотных граждан.

Хотя большинство из них в высшую школу все равно не поступит. В XXI веке непрерывного самообразования потребуется почти всякая квалифицированная рабочая специальность. Практически в любой сфере, на любом трудовом месте неприятие обучения будет равносильно профессиональной непригодности. И что будем делать тогда?

Корр: Так, а где же выход?

В. Н. Пугач: Выход? Он, разумеется, есть. Официальную систему образования не пробить. Поэтому, требуется создание ассоциации родителей детей с нарушениями внимания (СДВГ, «Дети Индиго»), которые в качестве гражданской инициативы предложат в Государственную Думу ряд законопроектов:

• Учитывая нарастание числа гиперактивных детей, становится необходим второй учитель (воспитатель) в каждом классе начальной школы.
• Изменение парадигмы начального образования (а это: научить читать, писать, считать, любить Родину, семейные ценности). И – Всё!!! Это же НАЧАЛЬНАЯ школа!
• Изменение учебников начальной школы. Согласитесь, когда родитель с высшим образованием не может решить задачку по математике уровня начальной школы, то кто дурак? Ребёнок? Родитель? Автор учебника? Система образования? Угадайте.